Мечта о холодильнике и страх за маму – как в Абхазии живут дети, имеющие проблемы в семье

Соцработники и правозащитники рассказывают, как в Абхазии живут дети, не получающие должной родительской заботы, и как государство собирается решать эту проблему

В Абхазии дети, родители которых не могут или не хотят о них заботиться, продолжают жить в своих семьях, поскольку их просто некуда деть. В Абхазии нет детских домов или интернатов, и специалисты считают такие учреждения вредными для развития детей. Но, возможно, скоро появится государственный кризисный центр наподобие шелтера, в котором такие дети смогут «переждать» хотя бы какое-то время. А пока что государственная служба социальной поддержки детей и семей берет таких детей на учет и пытается оказывать им поддержку. Например, направляет их в детский центр при общественной благотворительной организации «Панорама», где с ними работают психологи, педагоги, арт-терапевты и дефектологи.

Перед вами три истории из этого центра.

Макс

Комната мечты получилась яркой, со множеством разных предметов. Но самой неожиданной деталью оказался холодильник.

На первых порах, придя в центр, 10-летний Макс всякий раз застывал на пороге, не желая входить. После долгих уговоров он с опаской заглядывал внутрь, осматривался и лишь потом очень осторожно переступал порог. Спустя месяц он уже смело открывает дверь, с разбегу влетает внутрь, смеется, громко здоровается, так, что слышно на весь этаж, и сообщает психологу, что скучал.

Мать Макса родила его в 19 лет, об отце ничего не известно. Женщина пьет, состоит на учете в милиции. Большую часть времени мальчик проводит с бабушкой и дедушкой. При первой встрече Макс рассказал соцработникам, что два дня он ест только вафли. Мальчик поменял несколько школ и уже третий год проходит программу первого класса.

Однажды на занятии по арт-терапии в Центре временного пребывания психолог попросил детей нарисовать комнату, в которой они мечтают жить. Комната мечты Макса получилась очень красочной и яркой, со множеством разных предметов, которые ему хотелось бы иметь. Но самой неожиданной деталью оказался холодильник.

Один из рисунков Макса, сделанных им в центре Панорама

О центре

Детский центр при благотворительной организации «Панорама» был создан в Сухуме в 2020 году. За это время через него прошли 115 детей. На этот момент центр посещают 20 детей и подростков в возрасте от шести до 18 лет. Специалисты оказывают им психологическую помощь, занимаются их социализацией и адаптацией в обществе. В зависимости от сложностей, с которыми сталкиваются дети, им определяют график и вид занятий.

Тимур

По словам соцработников, застать маму Тимура трезвой можно только в начале дня. Потом к ней приходят друзья и они начинают «веселиться». Но 12-летний Тимур может часами рассказывать о своем общении с мамой. Когда им случается завтракать вместе, он в подробностях сообщает ей обо всем, что происходило с ним за последнее время. И верит, что этот день будет не таким, как предыдущие, и мама бросит пить. Она ведь ему обещает. В центр дневного пребывания Тимур ходит редко – хочет всегда быть рядом с мамой, чтобы помочь в случае чего.

Однажды, когда он был в школе, маме стало плохо, она попала в больницу, и Тимур винит себя, что его не было рядом в этот момент. Но даже редких посещений сотрудникам центра хватило, чтобы понять, что мальчик любит рисовать и обожает животных – дома у него есть несколько собак и кошек.
Сотрудники «Панорамы» говорят, что самое сложное в их работе – помочь детям наладить коммуникацию с внешним миром и научиться этот мир понимать и принимать.

«Мир кажется таким детям враждебным, потому что общество часто навешивает на них ярлыки: «трудный», «сложный», «запущенный». Любое место, куда попадает такой ребенок, будь то детский сад или школа, становится для него испытанием. Ведь если родители плохо заботятся о ребенке, если он неопрятен, плохо пахнет, не имеет простых социальных навыков, то он становится объектом насмешек и издевок».

Юлия Дубицкая

психолог
детского центра

Защитные механизмы ребенка: стать или незаметным, или жестоким

По словам психолога центра Юлии Дубицкой, в зависимости от склада характера дети вырабатывают различные защитные механизмы: либо стать тихим и незаметным, вообще не пытаясь строить отношения с миром, либо быть агрессивным и злым, стараясь противопоставить жестокости мира собственную жестокость.

Впрочем, не все дети, посещающие центр, имеют проблемы в семье – специалисты стараются формировать смешанные группы, чтобы помочь социализации.

Мария

Марии 12 лет, но она никогда не ходила в школу. По мнению отца, у девочки и ее сестры серьезные проблемы со здоровьем и учиться им нельзя.
Хотя, по мнению специалистов, никаких нарушений, кроме серьезной педагогической запущенности, у детей нет.

Мария и ее младшая сестра с трудом могут общаться с другими людьми, чрезмерно застенчивы, не уверены в себе. Они не умеют развернуто и внятно выражать свои мысли, отвечают односложно и зачастую чужими взрослыми фразами. Им сложно различать эмоции других людей

или мыслить критически. Все виды занятий, которые предлагают Марии в центре, – рисование, оригами, лепка, настольные игры – для нее пока что в новинку. Она с энтузиазмом берется за каждое новое задание, но ни к одному из них пока не проявляет особого интереса или вовлеченности.

Временное решение

Цифры

По данным службы социальной поддержки детей и семей, в 2021 году 68 детей школьного возраста в Абхазии не ходили в школу. Это составляет около 0,16 процента от общего числа детей и подростков в возрасте от пяти до 19 лет (отдельной статистики детей именно школьного возраста в открытых источниках нет). Для сравнения по региону: в Армении, например, школу не посещает примерно 10 процентов детей. Но соцработники полагают, что проводить параллели с крупными странами с населением в несколько миллионов не совсем уместно – для такой маленькой республики, как Абхазия, 68 человек – это тоже много.

В аппарат уполномоченной по правам ребенка Мактины Джинджолия часто поступают просьбы о помощи детям, которые или оказались без попечения взрослых, или «попечение» это угрожает жизни и здоровью ребенка. Чиновники долго обсуждали, стоит ли все же создать учреждение интернатного типа, и в итоге решили, что не стоит.

«Большинство стран предпринимают меры, чтобы закрыть подобные учреждения, есть множество исследований об их негативном влиянии на развитие ребенка, о социальной неприспособленности выпускников детских домов, а также об их склонности к правонарушениям в будущем. Альтернативой мог бы стать временный кризисный центр, в котором ребенок может находиться от нескольких дней до полугода. При этом соответствующие службы должны предпринимать все усилия для нормализации ситуации в биологической семье и возвращения ребенка в нее, либо для устройства ребенка в семью усыновителей на постоянной основе».

Мактина Джинджолия

Уполномоченая по правам ребенка

Интернаты обходятся государству намного дороже центров семейного типа

Кроме того, добавляет уполномоченная по правам детей, учреждения интернатного типа обходятся государству гораздо дороже, чем альтернативные способы решения этой проблемы. Рабочая группа при министерстве социального обеспечения и демографической политики уже разработала устав, составила бюджетную смету и расписания будущего кризисного центра и направила этот пакет документов в кабинет министров и министерство социального обеспечения.

Расходы по статье «социальная политика» из года в год занимают три процента от общего бюджета Абхазии и составляют 300 миллионов рублей [около $4,85 млн]. Расходы на содержание исполнительной власти за последние годы увеличились почти вдвое и составляют сейчас 4,3 млрд рублей [около $66 млн].

Уполномоченная по правам ребенка добавляет, что, насколько ей известно, в 2022 году из государственного бюджета Абхазии на создание кризисного центра уже были выделены пять миллионов рублей [около $80,5 тыс], но он до сих пор так и не создан.